Автор рассказа вместе со своими друзьями приехал на практику на авиационный завод. Шёл второй год Великой Отечественной войны. Поселили ребят в общежитии. Заниматься практикантами всем было некогда. Поэтому они были предоставлены себе, то есть бездельничали. Сначала они приходили на завод на несколько часов и бродили по его территории, потом перестали появляться там совсем. Практикантам выдали талоны, на них они обедали в столовой. Вместе с гороховым супом и кашей из саги ребятам выдавали двести граммов ржаного хлеба. В рабочей столовой их обслуживала подавальщица – худенькая девушка с измождённым бледным лицом.
От безделья практиканты ходили слушать оперу. Никто из них никогда не был в театре, не видел декораций. Под впечатлением от постановок они целый день вместо обычных разговоров использовали пение.
Ребята постоянно были голодными, особенно вечером. Однажды один из них – Яшка Звонарёв, принёс в комнату помятый листок бумаги. Это были талоны на хлеб с не проставленными датами. Несколько дней ребята думали, как на талонах проставить даты. Попытались вырезать буквы и цифры на школьной резинке. Но работа всё равно продвигалась медленно, буквы получались кособокими. Насмотревшись на Яшкины мучения, ребята потеряли уже надежду на лишний кусок хлеба. Но через несколько часов вернулся Генка Серов и принёс резиновую печатку. С помощью такого приспособления в кинотеатрах проставляли даты на билетах. Отпечатки этого приспособления ничем не отличались от настоящих хлебных талонов.
На следующий день ребята пришли в столовую с кучей талонов. Подавальщица забрала талоны и долго не возвращалась. Они видели, как девушка о чём-то долго разговаривала с пожилой раздатчицей. Автор рассказа вдруг вспомнил, что после практики он должен был на целый месяц ехать в свою деревню Журавлиху. В июле там поспевала малина и крупная земляника, пахло травой и цветами. Недалеко от дома протекала река, в которую впадали ручьи с холодной чистой водой. Это была свобода, которую они могли потерять из-за своего мошенничества.
Наконец им принесли обед. Как обычно, это был суп и каша. На отдельной тарелке горкой возвышались двести граммов хлеба на каждого, а под ними лежали лишние талоны. Ребята молча ели, не поднимая головы и не чувствуя вкуса пищи.
