В рассказе Михаила Шолохова «Обида», который вошел в сборник «Донские рассказы» (1926), говорится о пятидесятилетнем Степане, крестьянине из хутора Дубровинский. На хуторе голод – неурожай пришел с юга и нечем засеять землю. А у Степана, кроме жены, восемь ртов – дети от погибшего на гражданской войне сына. Ему пришлось обменять двух своих быков на сорок пудов сорного хлеба. Скотина уже не ценилась – люди умирали и, чтобы выжить, из высушенной перемолотой коры дуба замешивали тесто и пекли «дубовый хлеб».
Летом председатель сообщил, что по осени обещали дать зерно («семенную ссуду»), а значит, надо, мол, хочешь не хочешь, поднимать делянку.
И Степан, не поверивший председателю, на оставшихся быках все-таки принялся пахать землю. Трудился неделю. Тяжкая вышла пахота. А сообщение о том, что можно ехать забирать хлеб, пришло только в начале весны.
Погрузили Степан с молодым соседом Афанасием на свои сани зерно и попытались сунуться куда-нибудь на ночлег, но никто не пустил. Легли прямо там, где стояли, на сани, на мешки.
В обратный путь пустились рано утром. От станции до хутора сто пятьдесят верст. Но по дороге на них напали грабители, грозя наганами, перегрузили хлеб на свою бричку и уехали.
Когда все село стало сеяться, оставшийся без зерна Степан отправлялся к Атаманову кургану – с тоской смотрел на «обманутую» им землю.
Перед троицей пропали Степановы быки. Степан ходил, искал, спрашивал у людей, но безрезультатно. На развилке двух дорог встретил он арбу с сеном, правил которой тот самый тавричанин — один из ограбивших его и Афанасия. Оба они узнали друг друга. Возница испугался, упал на колени, взмолился о пощаде, но слишком велика была обида Степана. «Мертвая земля лежит!.. А?.. Голод приняли!.. Пухли от травы!.. А?» — выкрикивал Степан, подступая все ближе.
Бывший грабитель предложил уладить конфликт миром, пообещал вернуть хлеб и даже предлагал своего коня, напирая на то, что у него самого была крайняя нужда поступить так, как он поступил. Но «обиженный» Степан выдернул из телеги вилы и убил тавричанина. А после подхватил на руки маленького мальчика, сына убитого, который пытался спрятаться от него в сене, и зашагал прочь.
Степан отомстил, но не столько за свою обиду и голод, упавший на его семью, сколько за «обманутую», вспаханную, но так и незасеянную им землю. Это поле ощущается им как место преступления. Такова была неразрывная, почти родственная связь крестьянина с его землей.
