Война не давала мне покоя. Каждый день, читая сводки об убитых, я ясно видел перед глазами лежащие грудой тела. Кровавые картины преследовали мое воображение и часто я задавался вопросом: отчего все боятся вида дома, в котором убийца унес жизни нескольких людей, и совершенно спокойно реагируют на новости о сотне мертвых на поле битвы?
Я был записан в ополчение, если война затянется – задействуют и нас. Часто мой друг Львов подсмеивался надо мной, считая трусом. Так считала и его сестра Марья, за которой тенью ходил влюбленный Кузьма. Но я не боялся смерти. Страшило стать винтиком огромной системы, деталью без собственных мыслей и индивидуальности.
Кузьма вскоре заболел флюсом, переросшим в гангрену. Доктор поставил неутешительный прогноз. Марья ухаживала за больным, хоть и не любила его. Это время для Кузьмы было самым счастливым в его жизни. А я подумал о тех, кто десятками умирал на мерзлой земле в одиночестве.
Позже мобилизовали и ополчение. Отправку поезда задерживали. Прибежавший Львов с сестрой рассказали, что Кузьма умер.
На заснеженном поле лежал батальон резерва, наблюдая наступление других отрядов. Солдат насмешливо поглядывал на печального интеллигента-барина, думающего о чем-то своем.
По наступавшим враги выпустили залп, пули которого стали находить жертв и в рядах резерва. Одним из них и стал барин.
Страшно, когда твоя жизнь станет лишь цифрой в сводке о погибших.
